ХУДОЖЕСТВЕННО-НАУЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ В ОТДЕЛЕ  ХИМИЧЕСКОЙ КИНЕТИКИ, АДСОРБЦИИИ И КАТАЛИЗА

Участники эксперимента:

• Художница Аня Желудь
• Ученый Александр Аветисов, кандидат химических наук

Задачи:

• Изучить механизмы взаимного восприятия художницы и ученого;
• Изучить адекватность и степень понимания «практики» другого;
• Определить возможные формы взаимодействия художника и ученого в пространстве эксперимента

Условия и методология эксперимента:

1. Выбор художника: автор, чье творчество основано на формально-пластических принципах.

2. Выбор ученого: автор, чья практика сконцентрирована на моделировании физико-химических процессов с перспективой их     практического приложения.

3. Ознакомление художницы с профессиональной деятельностью ученого.

4. Ознакомление ученого с профессиональной деятельностью художницы.

5. Фиксация художественной реакции на профессиональную практику ученого.

6. Фиксация научной реакции на художественные произведения.

7. Отслеживание динамики представления о практике другого в формате кураторского описания хода эксперимента.

8. Формирование в ходе эксперимента единого экспозиционного и инсталляционного пространства «методом наслаивания»:       художественное произведение – научная реакция, научная работа – художественная реакция.

Ход эксперимента:

Летом 2008 года художница посетила лаборатории химического института и познакомилась с основными направлениями его деятельности. При этом, с одной стороны, ее впечатлили масштабы и формы стеклянных вакуумных установок, с другой стороны, она усомнилась в уместности своего участия в эксперименте, поскольку ее художественный мир самодостаточен и чужд концептуальным подходам (рамки эксперимента она ощутила как жесткие, ограничивающие ее волю и выражение).

Параллельно можно было наблюдать резкое изменение содержательного и формального строя работ художницы: теперь это скорее объекты и инсталляции, чем скульптура, скорее «живопись», чем «пространственная графика». Представляется, что этот процесс изменений оказался по крайней мере «катализированным» попаданием в научную среду и возможно, отчасти, стал реакцией на смысловую, языковую и масштабную несовместимость с нею. Прошло несколько месяцев художница создала серию новых работ. 

И тут они встретились. Ученый впервые увидел работы художницы и сразу же пригласил ее посетить лабораторию. Там научные сотрудники в течение нескольких недель рассказывали художнице о своей работе – описывали химические процессы, специфику работы тех или иных установок….

Художница начала зарисовывать формы привлекших ее установок – не понимая ясно научной специфики, она интересовалась определением физических границ функционирования установки. Так начала складываться серия «Графические реакции на научные установки». А ученый, внимательно рассматривая объекты художницы и действуя в рамках кураторской установки (не выходить за рамки научного подхода), создал текстовые описания некоторых работ художницы, преимущественно исходя из концепции материаловедения – химических и физических свойств материалов, из которых были сделаны произведения, а также функционального использования форм в научных экспериментах. 

Ученый представил одну из своих разработок как текстовой материал для формирования экспозиционного пространства эксперимента. 

Таким образом, оказалось, что серия «Графические реакции на научные установки» является художественным и вероятно неадекватным с научной точки зрения «ответом» на самодостаточные научные суждения. Эта неадекватность стала симметричной позитивистскому рассмотрению ученым художественных объектов.  

В последней фазе эксперимента ученый зафиксировал собственный возрастающий интерес к природе и проявлениям возможности технологизации творческого акта в научном контексте.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Динамика изменения пространства эксперимента заметно депрессировала художницу, именно в это время она отрефлексировала свое положение в эксперименте понятием «Не тот художник». С этого момента психологическая составляющая переживаний художницы воплотились в автопортрете (эта лежащая на полу фигура оказалась овеществлением побочного психологического эффекта эксперимента). Вопреки, и одновременно в связи, с необходимостью соприсутствия в научном «физико-химическом» контексте художница выразила эмоциональную наполненность, сложность, процессуальность (а не продуктность) эксперимента.

Анализ результатов эксперимента будет проведен по итогам выставки.

Частью экспериментальных данных станут компетентные мнения, суждения зрителей, зафиксированные в наших «ЖУРНАЛАХ НАБЛЮДЕНИЯ».

Куратор Дарья Пархоменко

«НЕ  ТОТ  ХУДОЖНИК» 

Ходила в НИФХИ как на работу, подвергала себя регулярному стрессу. Защищалась срисовыванием недействующих установок прошлого века, пыталась изо всех сил внимать рассказам сотрудников института об адсорбции, катализе, сонарности, гетерогенности, и выяснила, наконец, что я -“Не тот художник”.

“Аня, у Вас есть модель мира?” – спрашивает у меня научный сотрудник НИФХИ А.К. Аветисов?” 

“Конечно, есть,”- отвечаю я. Но сказать ему о ней ничего не могу. Я могу её ему показать. 

Скорее всего, каждая моя работа это попытка визуализации субъективной модели мира. Создание внутри стен, ограничивающих экспозиционное пространство, той среды, тех условий, в которых есть смысл и гармония – это задача, которой я занимаюсь, делая так называемые выставки. Выставка давно перестала быть выставкой – это просто часть рабочего процесса, без которого не может быть самих работ. Случилось так, что лабораторный опыт, запланированный с Дарьей Пархоменко на конец февраля, пришелся как раз на моё “выяснение отношений с миром”.

Расщепление и расслоение. Предметная среда, к которой я была так привязана, превратилась в монохромную кашу, монотонный распад. Это ещё та художница, которая делает “металлическую мебель”, только прут больше не рисует буквальные контуры конкретных предметов. Он деформируется и формообразуется в абстракцию. Ко всему прочему, он наполняет собой пространство. Речь уже не о бесплотности, а о плоти. Графическая линия превратилась в живописное месиво. 

О том, что это живопись, можно догадаться только по градации полутонов.

Цвет обесцвечен. Предмет обезличен. 

Единственная действующая функция – рефлекс созидания…

Аня Желудь